Для автора этих строк директор сети турагентств «Розовый слон» Алексан Мкртчян уже много лет является человеком, который знает о туризме и турбизнесе все, а репутация Мкртчяна как блестящего комментатора рынка неотделима от его успеха как предпринимателя.
В настоящее время под брендом «Розовый слон» работает уже порядка 90 офисов в регионах ЮФО, СКФО и других федеральных округов, в этом году компания обслужила порядка 65 тысяч человек.
Много лет назад Алексан Мкртчян был одним из первых бизнесменов в Ростове-на-Дону, кто наладил устойчивые деловые контакты с Турцией, но теперь, по его признанию, ситуация в российско-турецких отношениях такова, что высокая степень доверия между странами может восстановиться еще не скоро.
«Ягодки» еще впереди
– Как сейчас турецкий бизнес переживает конфликт с Россией? Можно ли говорить, что деловые отношения испорчены всерьез и надолго?
– Они испорчены на 100% – турецкий бизнес находится в тяжелейшем нокдауне в связи с этой ситуацией. Я уже получил по этому поводу очень много звонков от своих партнеров, и один из них был такой: меня пригласили на личную встречу на «нейтральной территории» – в Минске.
Еще совсем недавно я такого даже представить себе не мог. Но теперь Россия вводит визовый режим для турецких граждан, хотя пока Турция не предпринимает симметричные меры, и это очень приятно.
Пока еще сохраняется регулярное авиасообщение с Турцией из российских аэропортов, но оно в большей степени используется россиянами в целях транзита – сейчас самый большой разлет по Европе из России имеют не Lufthansa, Air France или British Airways, а именно Turkish Airlines через Стамбул.
Но в плане взаимного доверия с конфликт с Турцией – это надолго. К тому же турки еще не предприняли ответных мер, а мяч сейчас на их стороне поля. Поэтому то, что происходит сейчас, это еще цветочки. Ягодки будут, когда турки ответят симметрично.
– Турки, по вашим наблюдениям, очень мстительны?
– Да, причем не надо ждать быстрого ответа – турки могут ответить в любой, самый неожиданный момент. Это будет восточная хитрость: месть – это блюдо, которое кушается холодным. Поэтому мы сейчас в очень слабом положении, потому что не знаем, когда и откуда может последовать тот самый «удар в спину».
– Лично для вас в деловых отношениях с Турцией никогда не был значим национальный фактор?
– Нет. У меня очень много давних друзей в Турции, причем не только среди отельеров и туроператоров, с которыми я работаю много лет, и национальный вопрос между нами никогда не вставал. Более того, совладелец одной из самых крупных турецких фирм в России – я не хотел бы здесь называть его имя – на свои деньги издал книгу о геноциде армян, да и значительная часть турецкого народа остро переживает тему геноцида.
Мир меняется, и события, которые происходили сто лет назад, сейчас начинают восприниматься по-другому. Демократические процессы касаются всех стран мира, и если принятие Турции в Евросоюз все-таки состоится, то один из вопросов, которые предстоит решить, – это признание геноцида армянского народа. Просто так принять мусульманскую страну, минуя ее прошлое, – на это Европа вряд ли пойдет.
– Может ли бизнес – как российский, так и турецкий – сейчас как-то повлиять на политиков?
– Если говорить о Турции, то Эрдоган – довольно авторитарный лидер, и открыто противостоять ему сложно. Поэтому курортный бизнес, который во многом строился с оглядкой на Россию, сейчас активно ищет замену российскому рынку: в первую очередь рассматриваются Иран, Прибалтика, Восточная Европа, в меньшей степени – Белоруссия, есть потенциал у Казахстана, особенно у его северных регионов, близких к России.
Думаю, часть россиян полетят в Турцию именно из Казахстана, а также из Минска. Но так поступят далеко не все, потому что люди давно привыкли к прямым чартерам. Хотя, с другой стороны, туризм – это отрасль, которую сложно загнать в какие-то географические рамки, весь смысл ее существования – объять весь мир, а главная задача – показать людям, что можно путешествовать везде.
Поэтому когда я слышу высказывания о том, что не надо ездить за границу, я категорически с этим не согласен. В мире более 200 стран, и среди них есть те, где российских туристов ждут и любят, причем не обязательно за их деньги, просто есть потребность в общении с россиянами.
И если сейчас мы замкнемся и будем отдыхать только внутри России, мы потеряем возможность межгосударственного общения на уровне простых граждан. Автаркия, замыкание в себе – это очень опасно, и очень важно, чтобы наши чиновники это поняли.
Вообще, я не ожидал, насколько быстро можно закрыть страну. Формально Россия, конечно, не закрыта: вместо железного занавеса опустилась какая-то шторка. Но мы не сможем построить у себя красивую, настоящую большую страну, если будем закрываться от мира. Мы уже проходили это и получили гигантское отставание от передовых стран. И как только мы начали его преодолевать, все сразу возвращается на круги своя.
Проблемы курортного импортозамещения
– Какая утрата для российского турбизнеса, по вашему мнению, более болезненна – Египет или Турция?
– Конечно, Египет, потому что это ярко выраженное сезонное направление для россиян, проживающих на европейской части страны, вплоть до Урала. Сибирь и особенно Дальний Восток все-таки гораздо больше ориентированы на Таиланд.
С конца октября и почти до конца мая, пока в Турции холодное море, Египет был практически безальтернативен для тех, кто хотел недорого отдохнуть на море.
В этом сезоне, до инцидента с Airbus, спрос на Египет был очень хороший: только мы за октябрь отправили туда две тысячи человек из трех аэропортов юга России – Ростова, Краснодара и Минеральных Вод. И если бы не эта катастрофа, то сезон, я думаю, был бы фантастически хорошим вплоть до апреля, когда начинаются первые рейсы в Турцию.
– В какой мере здесь возможно, так сказать, количественное и качественное импортозамещение? Можно ли значительную часть потока по турецкому и египетскому направлениям переориентировать на российские курорты?
– Конечно, глава Ростуризма Сафонов уже заявляет, что стереотип массового пляжного отдыха устарел, но я хочу спросить господина Сафонова: вы готовы подогреть Черное море? В том смысле, что если этот стереотип действительно устарел, то давайте в феврале отдыхать на Черном море.
Да, мы живем на юге: в Сочи, Краснодаре, даже в Ростове температура зимой не так часто опускается ниже нуля. Но у нас же 70% страны находится в зоне вечной мерзлоты, и для таких городов, как Вологда или Сыктывкар, 20 градусов мороза зимой – это норма, а в Карелии и Мурманской области сейчас стоит полярная ночь.
Получается, что эти люди не имеют права на теплое море и солнце зимой, несмотря на то, что есть научно обоснованные нормы потребления солнечного света? Ну невозможно же просидеть в Мурманске всю зиму!
Поэтому я считаю, что россияне вправе сами решать, где им отдыхать за свои честно заработанные деньги, и не хотелось бы, чтобы за них это решали чиновники типа руководителей Ростуризма и Роспотребнадзора.
Так что, отвечая на ваш вопрос, скажу, в случае с Египтом абсолютное замещение невозможно: пирамиды мы в Нарьян-Маре или Сыктывкаре не поставим, а теплое Красное море с кораллами в России не появится.
– А в случае с Турцией?
– Здесь проще: Турцию можно заменить Черным морем – если не российским, то болгарским, хотя оно несколько дороже. С точки зрения более качественного питания заменой Турции могут выступать Кипр и Греция. Там, правда, не будет таких шикарных отелей, как в Турции, но Кипр и Греция – это православная культура, которая ближе христианской части населения России.
– Но там еще и евро, а это с нынешним курсом – сильный ограничивающий фактор.
– Да, но не настолько критичный, потому что российские туристы привыкли к постоянному росту цен на отдых. Не забывайте, что последние десять лет Турция успешно повышала цены в долларах, и номер, который в 2005 году стоил 50 долларов за ночь, сейчас стоит 100-110 долларов, а одновременно обесценивалась турецкая лира.
Но соглашусь, что в первую очередь заменой Турции, конечно, будет выступать Россия, хотя у нас нет такого сервиса, таких пляжей и такого моря – сами турки на своем Черном море не отдыхают, предпочитая ему курорты Средиземного и Эгейского морей, несмотря на то, что протяженность их Черноморского побережья больше нашего.
Плюс Абхазия, которая в этом году получила очень большой рост потока из России. Правда, не стоит забывать, что этот поток прерывается очень легко: на пограничном переходе на реке Псоу ставится шлагбаум и объявляется, что в Абхазии опасные вирусы и терроризм.
Хотя я понимаю, что этого не будет, потому что Россия – одна из немногих стран, которые официально признали Абхазию. Поэтому все будет зависеть от того, смогут ли абхазские отельеры держать цены ниже, чем в Сочи в своем классе гостиниц.
– Как уход с рынка Турции и Египта может повлиять на цены и качество услуг российского турбизнеса?
– Я знаю очень много владельцев наших отелей на побережье. У них очень простой менталитет. Когда мы приезжаем на зимние туристические выставки, они обычно задают один вопрос: какие цены турки или греки дают вам на следующий сезон? А дальше рассуждают так: если турки или греки ставят цену 100 евро за номер, то я свой продам за 60, а если по 50 евро, то придется отдавать по 30.
Именно так идет ценообразование в большинстве сочинских отелей, и если Турция и Египет надолго закроются для выездного туризма, то они смогут монопольно повышать цены без оглядки на заграничные предложения, потому что соревноваться будет не с кем.
– Будет ли в таких условиях российскому турбизнесу выгоднее работать с отечественными отелями?
– Вернусь к тому, о чем уже говорил: Россия – страна северная, море у нас холодное, хорошо купаться можно с 15 июня по 1 октября, то есть три с половиной месяца (или треть года), а если говорить о Ялте, то там море даже холоднее, чем в Сочи.
Для сравнения, Египет продается круглогодично, даже летом, когда там 40 градусов в тени. И это – основная причина, почему на российских направлениях нельзя заработать такие же большие деньги, как на Египте и Турции.
Цена любви к России
– В свое время вы начинали с того, что привозили в Россию группы иностранцев. Сейчас у вас нет желания снова попробовать развивать въездной туризм?
– Это крайне тяжелый бизнес, потому что у России сейчас не очень высокий уровень притягательности для туристов, в целом репутация у нашей страны из-за последних мировых событий не самая привлекательная.
Не то чтобы из нас сейчас сделают изгоя – скорее мы сами в это вносим вклад. Ну, хорошо, давайте никуда не ездить – и к нам тоже никто не приедет. К сожалению, чиновники не понимают: как только ты поворачиваешься к кому-то спиной, к тебе тоже никто не будет стоять лицом.
При этом нужно понимать, что 80-85% иностранцев, приезжающих в Россию с чисто туристическими целями, попадают в Москву или Петербург, а если брать такие города, как Ростов или Краснодар, то это практически исключительно деловой туризм.
– А Сочи? В какой мере Олимпиада повлияла на его привлекательность для иностранных туристов?
– Расскажу вам такую историю. Год назад мэр Сочи Анатолий Пахомов говорил мне, что в 2015 году к ним приедет 100 тысяч китайцев – видимо, ему про это очень убедительно рассказали советники. Я сразу тогда сказал: даже если в Сочи пять тысяч китайцев приедет, можете смело аплодировать.
И выяснилась удивительная вещь: оказывается, китайцы рассчитывали, что они будут отправлять чартеры в Сочи, а обратно этим же бортом будут летать российские туристы в Китай.
Но очень быстро оказалось, что желающих посетить Китай в Сочи можно пересчитать по пальцам, Сочи – это абсолютно невыездной аэропорт. В итоге за весь год здесь побывали всего 2,5 тысячи китайских туристов, то есть я дал даже сверхоптимистичный прогноз.
– Тем не менее в Европе, да и в остальном мире, есть немало людей, которые ставят перед собой цель активно откатать все топовые горнолыжные курорты, а качество горнолыжной инфраструктуры в Сочи сейчас очень высокое. Может быть, надо целенаправленно работать с этой аудиторией?
– Конечно, такая аудитория существует. Кроме того, есть альпинисты, которые хотят покорить все пятитысячники мира, а это значит, что Эльбрус и Казбек они не обойдут стороной по определению. Но таких людей очень мало.
Если же брать массовый сегмент, то приведу такой пример. Когда я бываю в Европе, я часто захожу в турагентства, чтобы посмотреть, как работают коллеги. Не так давно я был в Лиссабоне, и решил в одной турфирме узнать, сколько стоит тур в Россию.
Оказалось, что поездка в Россию для португальца будет сопоставима по стоимости с поездкой на Мальдивы: тур на Мальдивы стоит 1600 евро на неделю, в Москву – 1900 евро за неделю. Как надо любить Россию, чтобы заплатить на 300 евро больше, чем за Мальдивы?
Я уже не говорю о таких направлениях, как Франция, Германия, Испания – это все в той же Португалии стоит в районе 200-400 евро с перелетом. Тогда я спросил директора турагентства, много ли они продают туров в Россию, и она, наморщив лоб, вспомнила, что год назад они отправляли пожилую пару в Москву, а в основном, конечно, они продают Европу или Египет.
– А как вы оцениваете недавние планы российского руководства создать национального туроператора, которые поддержал миллиардер Владимир Потанин? Получится ли у нас создать компанию уровня Thomas Cook или Condor?
– Есть одно важное отличие: компании, которые вы упомянули, продают туры по всему миру. Прямой перевод слова «национальный» с французского или английского – государственный, а у нас это подразумевает, по крайней мере, для госвласти – внутри одной страны.
Поэтому с точки зрения мировой практики, наш национальный оператор – это «Аэрофлот», который летает по всему миру и олицетворяет собой российский уровень сервиса. Но в любом случае я бы поостерегся говорить именно о национальном туроператоре.
Посмотрите, за счет чего мы стали преодолевать отставание в инфраструктуре туризма. «Ласточка» – это российский поезд? Нет, это Siemens. Новые сочинские гостиницы Radisson, Hyatt и других сетей – это российские бренды? Нет. И так далее.
– Через два с половиной года у России будет новый шанс заманить иностранных туристов – чемпионат мира по футболу. Если говорить только о Ростове, как вы думаете, насколько город сейчас готов к большому количеству иностранных гостей?
– Конечно, Ростов – это единственный город России, где к чемпионату строится сразу два новых объекта – аэропорт и стадион. Но я отношусь к этой истории с долей иронии, потому что в Ростове, насколько мне известно, будет всего три игры, это примерно десять дней.
То есть мы сейчас строим стадион и аэропорт, которые будут максимально загружены очень небольшое количество времени, и когда, к примеру, городские власти говорят отельерам: стройте новые гостиницы, они ничего не упоминают о том, как эти гостиницы будут загружаться в даты, когда не будет чемпионата.
Далее, если говорить о новом стадионе, то надо помнить, что действующий, на котором играет клуб «Ростов», вместимостью 17 тысяч мест, заполняется на 100% раз пять в году, а все остальное время – процентов на 30-35. А новый стадион, напомню, имеет вместимость в три раза больше.
Что касается аэропорта, то можно вспомнить Донецк до войны. К чемпионату Европы 2012 года там построили прекрасный новый аэропорт, я много раз оттуда летал, но он всегда был пустым: из 40 стоек регистрации работали всего пять-шесть.
Так что, если исключить фактор чемпионата, то не думаю, что Ростову безусловно нужны и аэропорт, и стадион. Но в то же время я безусловно приветствую проведение чемпионата мира: в долгосрочной перспективе, если мы хотим сделать Ростов экономическим и транспортным хабом, это не получится без нового аэропорта.
Возможности для этого есть: в Ростовской области проживает 4,5 миллиона жителей, плюс еще миллион человек на севере Краснодарского края, они тоже могут летать из Ростова.
Причем это 5,5 миллиона достаточно богатых людей – для сравнения возьмем соседнюю, самую несчастную в ЮФО Волгоградскую область: из местного аэропорта сейчас нет ни одного зарубежного рейса, даже на Новый год, хотя в Волгоградской области проживает 2,5 миллиона человек.
http://kavpolit.com/articles/mest_eto_bljudo_kotoroe_kushaetsja_holodnym-22095/