У президента не получилось разделить с народом проблемы
Прямые линии общения президента с народом – всегда тщательно модерируемое шоу. Сквозные сюжеты – доклады об экономических успехах, самоутверждение за счет западных «партнеров», раздача подарков или обещание помощи конкретным просителям. Линия 2017 г. привнесла некий элемент неожиданности.
В последние кризисные годы с подарками президента стало сложнее, а помощь все больше обещается через угрозы местной власти (и местная власть тут же выезжает по вызову, потому что знает, что надо решить локальную проблему). Любопытно, что на этот раз телевидение сняло несколько буквально кричащих сюжетов: президента просили помочь люди, 40 лет живущие в ХМАО во временных вагончиках, в Ижевске – в аварийном жилье, девушка с онкологией 4-й стадии жаловалась на закрытие больницы и роддома в Апатитах. Были и вопросы об отсутствии дорог и о зарплатах ниже 10 000 руб.
Возможно, организаторы прямой линии решили продемонстрировать знание президентом бед простого народа, знание тяжелой реальности (а ответственность за нее он умеет делегировать на места). Вышло плохо.
Путин, конечно, рассказал, как экономит электричество, и вообще подтвердил, что знает, как живут простые люди. Но в ответ на конкретные мольбы порой пускался в обычные рассуждения о том, что «проблемы с медициной есть везде» или «деньгами учителей и определением уровня заработной платы распоряжается сама школа».
Вопрошающим, наверное, все равно, как им помогут. А зрителям, может быть, сложно сделать шаг между фактом закрытия больницы в городе и федеральной оптимизацией здравоохранения. Но есть ощущение, что шаг этот стал совсем маленьким.
Ощущение связи президента с реальностью должно подтверждать знание им разнообразной цифири – какая средняя зарплата по экономике в Иркутской области, сколько миллионов Забайкальскому краю выделили на переселение погорельцев и сколько лет растет подмосковная свалка. Очень странно, однако, что при таком налаженном, казалось бы, контакте с реальностью президенту так часто приходится отвечать на вопросы словами «это очень странно». Странно, что молодой учитель может получать 11 000 руб., очень странно, что жертвам наводнения спустя год не выделили новое жилье, совсем странно, что инвалиды выбивают положенные им бесплатные лекарства через суд. То есть уже 15 лет эту реальность показывают в окошко прямой линии, но на следующий год она все равно оказывается какая-то странная. В чем же проблема: с президентскими представлениями о реальности или с каналом коммуникации, каковым служит прямая линия?
А есть ведь и еще одна реальность, которую показали зрителям, но не президенту – вопросы интернет-пользователей, всплывавшие в виде комиксовых пузырей на телеэкране. В этой реальности был и вопрос про фильм Навального, и про неконституционность третьего срока, и «вы не устали от Медведева?», и «Рогозин своего сынка пристроил, пристроит ли моего?». Сам факт появления их пусть не в эфире, но в кадре гостелевидения выглядит фрондой. Но чем опасен неудобный вопрос, если даже на удобные президент не дает ответа по существу, оставаясь внутри кокона своей реальности.
https://www.vedomosti.ru