Хулиганы как ресурс по-прежнему востребованы властью и в экономических, и в политических целях
Всплеск волны низового – или маскирующегося под низовое и стихийное – насилия против гражданских активистов актуализирует вопрос о сохранении государством монополии на насилие. За несколько предпраздничных дней нападению подверглись Алексей Навальный (облит зеленкой, химический ожог роговицы), заявитель московского митинга против реновации 14 мая Юлия Галямина (проколоты колеса автомобиля), модератор группы «Москвичи против сноса» Кэри Гуггенбергер (избита возле дома неизвестными мужчинами), борец с уплотнительной застройкой из «Яблока» Наталья Федорова (плеснули в лицо неизвестным химическим составом), блогер Илья Варламов (дважды облит зеленкой при попытке сфотографировать квартал многоэтажек в Ставрополе).
После нападений на активистов ни столичные власти, ни столичная полиция никаких заявлений о необходимости найти и наказать нападавших не сделали, по заявлению Навального не было даже возбуждено уголовное дело. В Ставрополе полиция задержала нескольких подозреваемых в нападении на Варламова.
«Газета.ру» написала 30 апреля со ссылкой на источники в Кремле, что региональным властям будет поручено жестко пресекать противоправные действия против оппозиционеров, чтобы не повышать их узнаваемость. Тут прекрасен как механизм запуска работы правоохранителей, так и мотивация. И, конечно, этот сигнал очень похож на перевод стрелок.
Не в том смысле, что в Кремле планируют эти нападения, а в том, что кремлевские политтехнологи разных изводов и силовые менеджеры немало потрудились над тем, чтобы создать рынок мелкого (до поры?) политического насилия.
Хулиганы как ресурс существуют в России давно, власти разных уровней и связанный с ними бизнес любят им пользоваться в экономических целях (случаи нападения по «строительным» мотивам скорее можно отнести сюда). Но в какой-то момент Кремль решил их еще и приручать для политических целей. Молодежные патриотические движения, всяческие казаки и прочие антимайдановцы оказались удобны своей псевдосубъектностью: они как бы представители гражданского общества, которые как бы по собственной инициативе кого-то побьют или обольют зеленкой. Необходимость в «образе врага» только подстегнула этот рынок. Появились цели, появилось новое финансирование, была создана атмосфера поддержки, которая способствует мобилизации новых рекрутов.
Большинство таких групп абсолютно прозрачны для правоохранительной системы, уверен политолог Михаил Виноградов, и могут быть ликвидированы очень быстро, если невостребованными окажутся их услуги – демонстрация «неравнодушия» обывателей к тем или иным активистам или активностям.
Проблема в том, что услуги востребованы многими.
https://www.vedomosti.ru